Темная ночь, только пули свистят по степи,
Только ветер гудит в проводах, тускло звезды мерцают.
В темную ночь ты, любимая, знаю, не спишь
И у детской кроватки тайком ты слезу утираешь.

Забуду ль я когда-нибудь,
Когда пройдет в душе невзгода,
Про свой бредовый, сложный путь,
Какой прошел я за два года?

Провожая сына-горняка,
Дал отец ему кусочек уголька.
– Сбереги его ты на войне:
Распишись в рейхстаге на стене…

Фронтовые поэты.
В землянках, в блиндажах и каптёрках,
в заскорузлых шинелях,
в линялых своих гимнастёрках

После грома тишина звучит.
Свежая погода!
И листва ладошками стучит,
Стряхивая воду.

Мне о любви бы, о весне,
Да вот беда, не пишется.
Я на войне, большой войне,
Под деревенькой Лишица.

Враги сожгли родную хату,
Сгубили всю его семью.
Куда ж теперь идти солдату,
Кому нести печаль свою?

Я строил дом – фундамент ладил –
И каску вырыл из песка.
Рыжа – лежала не на складе,
Пробита пулей у виска.

Дорога нас вела не к дому,
А по жнивью чужих полей.
Где в небо, словно в синий омут,
Входила стая журавлей.

Рысцою размеренно-строгой,
Под танковый грохот и гуд
К переднему краю дорогой
Собачьи упряжки бегут.

Я строил баррикаду.
Но не об этом речь!
Мешки с песком укладывал
и яростно угадывал

Белое кошмаром наползает.
Простынь, стены, потолок и дверь…
Это здесь нас по ночам терзает
Фронтовых увечий черный зверь.

Расписался на рейхстаге:
Приходил и победил!
После Жуков на бумаге
Всё – так точно! – подтвердил.

Он забыл, что он был командиром полка,
что осталась на Западном фронте рука.
Он не просто забыл – он закончил полёт,
в мирном мире без неба забот достаёт.

Пришлось ей трудно – пять детей…
Кругом война, обугленные хаты,
И тысячи невидимых смертей,
И тысячи неслышимых проклятий...