Белый, белый, белый снег
Кипени весенней.
Жаркий шёпот, тихий смех,
Звёздочки сирени.

Сладко мне пожилось-попилось,
голытьбе, продолжателю рода,
на железной земле поспалось
под присмотром большого народа!

Ветер, ветер – солдатское счастье!
В опустелой степи не сгони,
Не кромсай мое солнце на части,
От нежданной беда заслони.

Все окна проглядела наша хата,
Мечтая заглянуть за горизонт.
Весна, увы, не дождалась солдата,
Седьмое небо выплакав дождём.

Ополченцы. Добровольцы. Москвичи.
Вперехлёст над городом лучи.
В эти ночи, кровью нашею пьяна,
Заплясала на окраинах война.

В Брянском лесу нет дорог безымянных,
В Брянском лесу нет забытых криниц.
Не по грибы идут ветераны –
Наедине с тишиною побыть.

Отец с сорок первого был на войне.
Я вырос после войны.
Мой сын
семь раз побывал в Чечне –
Нет в этом моей вины.

А память теребит, и мечется,
И не дает покоя мне,
Ей хочется увековечиться –
Не гаснуть бликом на стене.

Мне на войне не повстречался он,
Хоть знал я многих фронтовых шоферов,
Но хлеб (который автобатальон
Доставил в наш непобедимый город),

От могил, позаросших
осенней травой,
Отшатнулась кладбищенская
тишина.

Над просторной рекой пробегала дорога
Мимо зарев и рваной трепещущей мглы.
И над нею маячили хмуро и строго
Переломанных сосен кривые стволы.

У Черного моря в соленой пыли
Кремнистым крылом над прибоем
Лежат берега легендарной земли,
Где ветры не знают покоя.

Послушайте! Всё это было!
Бабы заголосили,
И мужики России
Телами гати мостили...

Вспомним блокадные скорбные были,
Небо в разрывах, рябое,
Чехов, что Прагу свою сохранили,
Сдав её немцам без боя.

И опять созревает смородина,
сыплет ягоды по хребту.
Не вернулся мой дядя на родину…
Первый случай в нашем роду.