Что ж, война – она окончится когда-нибудь,
Это вроде эпидемии чумы.
Знают души, отправляемые на небо,
Что бессмертием они одарены.

Ещё до встречи вышла нам разлука,
И всё же о тебе я вижу сны.
Ну разве мы прожили б друг без друга,
Мой милый, если б не было войны!

Над крышей рваной небо хмуро.
И все ж, какой ни есть, приют:
Проемы окон – амбразуры,
И только пули не поют…

...И когда облака продолжали сниженье,
А вблизи и подруги не видно почти,
Голос чей-то с высот ей подсказывал: «Женя,
Для поднятия духа девчатам прочти...»

Я – Освенцима – не знаю!
Я – был там. Я видел вещи:
Туфли… Ботинки зияли
Безножием человечьим.

Через болота и долины,
Через овраги, реки, рвы
Нам было дальше до Берлина,
Чем немцам было до Москвы.

Эхо лaй разнесло по тоням*,
Пули свистнули им вдогон.
Но осталась ни с чем погоня,
Оборвав сумасшедший гон.

Победный май – ему уже полвека,
Но раны догоняют тех солдат.
История простого человека:
Недавно был ещё молодцеват...

В бинтах, в линялых гимнастерках
Шли люди прямо с фронта в зал,
И запах йода и махорки
В холодном воздухе стоял.

Вдали от стен московских – как воздуха глоток –
Среди лесов мордовских – уездный городок.
Здесь, в бабушкином доме, ещё и мал и хил,
Как в золотой соломе, я поначалу жил.

Как нет дорог без подорожника,
Как не бывает счастья много,
В окопах не было безбожников –
Все про себя молили Бога!

А дом стоял на берегу
Не речки – луга заливного,
Дубы могучею основой
Его держали
И земля.

Меда первого запах
Ветер с вишней несет.
По дорогам на запад
Наше войско идет.

Когда я объявляю бой
Войне, поднявшейся из праха,
Я не испытываю страха,
А только мужество и боль.

Костер слегка шумит, как вешний улей –
Спокойно, ровно. Рядом я прилег.
Вдруг – щелк! – и вверх трассирующей пулей
Взлетел над ним горящий уголек.