Уходили, плакали и пели,
По просёлкам тяжело пыля...
А над нами «мессеры» висели,
А под нами – ходуном земля.

Он не седой, не молодой, не старый,
не раненный ни разу на войне…
Я знал его… Знакомый взгляд усталый
искал кого-то в трепетном огне.

Лейтенант Неизвестный Эрнст.
На тысячи вёрст кругом
равнину утюжит смерть
огненным утюгом.

Правый берег. Вот он перед нами.
Посмотри внимательней и пристальней.
Эти груды были кораблями.
Этот лес носил окраску пристани.

Мы не заснули ни на миг
Той ночью бесконечно длинной.
К себе наш сон переманив,
Набрякли звезды над чужбиной.

Стоны, грохот, пепел, дым и прах…
Я бегу… Мне слышится комбата
Голос, огрубевший на ветрах…
Проплывают выжженные лица

Пять свечей задул железный ветер,
Пять сынов от матери унёс.
Где-то далеко на белом свете
Пять на обелисках красных звёзд.

Гранаты в деле. Мы – в атаке.
А за спиною – дня рассвет…
Тот бой потом мы звали дракой,
Названия другого нет…

Запомнилась строка
Из тысяч строф,
Из сотен перечитанных сонетов,
О том, что трещины

Мы уходим на северо-запад,
И рыдает, и пляшет перрон,
Но гармонь, задохнувшись внезапно,
Замерла – и притих батальон.

В обороне, у брошенных сел,
Средь несжатого хлеба да кочек
Он на бруствере тихо расцвел –
Голубой полевой василечек.

Снег летит и летит… Мы уже никогда не забудем,
Как на мертвые лица ложится нетающий снег.
Кто останется жив, пусть расскажет, по совести, людям:
Об отходе в ту зиму и думать не мог человек.

Дарушка, голубушка, не трогай
Мин противотанковых, гранат,
Если на полянке за дорогой
Под ногой железки загремят.

Вижу: падает брат.
Поднимаюсь со связкой гранат.
Глазомер –
Тут не надо прицела.

Гора над моей деревней: возле неё погреться
память не прочь, как будто – это коровий бок.
С вершины этой горы видно другое детство,
или, верней, преддетство, замысел между строк.