Как много нынче снега талого
По всей дороге развезло…
Я на попутке до Началово* –
Спешу в родимое село.

Я не был на фронте, но был на войне.
Враг оголтелый стрелял и по мне.
Он целился, злобно оскаливши пасть,
Чтоб мне обессилеть, сломаться, упасть.

Невский, Невский… Кони Клодта…
Знаменитый город мой.
Я сейчас бы шла с работы,
Возвращалась бы домой.

Стоит над Европой мертвецкий храп.
Военная вьюга, фугасная фуга.
К пробитому сердцу мертвого друга
Прижми свое, если зол и храбр…

У нас зима. Колючие метели
Нещадно жгут солдатское лицо,
Но я пишу, прикрыв листок шинелью,
Склонясь на пень, вам это письмецо.

Девятого мая защёлкал,
Запел соловей за окошком.
Он пел и красиво, и нежно,
Как дядя на фронте погибший.

Растеряли сверчки в потаённых углах
Вековые свои неизменные ритмы…
И во сне я в отцовских бегу сапогах,
И опять я в кругу нескончаемой битвы.

В вагоне чуть-чуть тесновато.
Я – в самом углу, на краю…
Бойцы вспоминают – кто хату,
Кто мать, кто невесту свою.

Когда от бомб, казалось, мир оглох
И друг мой пал из нашей роты первым…
Я знал: нужны не слезы и не вздох,
А мой свинец, мой шаг вперед и нервы!

За час до начала Великой войны
Ворваться б туда –
в предвоенные сны –
Внезапным сигналом всеобщей тревоги...

Моя подружка дальняя – как елочка в снегу.
Ту елочку-уралочку забыть я не могу.
Давно ушел я из дому, но помню до сих пор
Ее совсем особенный, уральский разговор.

Они с детьми погнали матерей
И яму рыть заставили, а сами
Они стояли, кучка дикарей,
И хриплыми смеялись голосами.

Я пробовал замкнуть кольцо войны,
Так и не смог по той простой причине,
Что облака, войной обожжены,
Мне вечерами видятся поныне.

В учениях и на парадах
Себя показать я не мог –
Своё отлежал я в засадах,
В снегах у опасных дорог.

Славно воевали моряки,
Перед смертью смазали замки.
Командор о будущем мечтал –
Не ржавеет мужества металл.