Помню, курит и охает: «Боже мой!..»
Приступ лёгочной боли долог:
Шевельнулся дымком потревоженный
Под ребром у неё осколок.

Я помню, в цех война вступила,
Весь цех заполнила собою.
Казалось, труженицы тыла
Здесь лично встретились с войною.

Медаль Сталинграда, простая медаль.
Бывают и выше, чем эта награда.
Но чем-то особым блестит эта сталь,
Кружочек войны – медаль Сталинграда.

Небо в звездах, словно полный улей,
Травы пьют медовую струю,
Может быть, в такую ночь под пулей
Суждено мне кончить жизнь мою.

Как уголёк,
Держу в руке осколок,
Что вынут нынче
Из груди отца...

Стоял народ и слушал сводку
Советского информбюро.
И реял рупор над слободкой,
Роняя чёрное перо...

Трудоднями зачтён трудофронт.
Не до платьев и юбок – до дрожи
Кандалакшская непогодь рвёт
Одежонку из чёртовой кожи.

Качаются домов притихшие громады,
Дрожит гранит на невском берегу.
Стреляют батареи Ленинграда
По лютому, заклятому врагу.

Он был как потухший вулкан –
Таким же суровым и мрачным,
Великой войны ветеран,
Пропитанный дымом табачным.

По-над сурской волной
Вырос город родной,
И людьми, и делами красивый,
Здесь и мы рождены...

Прозвенела войной
Роковая година,
В удивлённых застыла глазах…
Ты придёшь покормить...

Нам до сих пор блокадный холод снится
В костях солдатских с Пулковских высот!
И до сих пор красы нетленной лица
Полк в поименном перечне ведет

А какие у мамы были глаза?
Может быть, синие-синие?
Я забыл тебе, мама, ещё сказать,
Что живу я уже в России.

В закордонной той дали,
У венгерского сельца,
Никнет ива до земли
Над могилою отца.