Над бурным морем Северным
Сражались истребители,
Стальные ястреба,
В свинцовом ливне веерном

Всё решив, ни о чём не скорбя, –
Невозможно, чтоб враг победил –
«Вызываю огонь на себя,
Вызываю огонь на себя

Их находили возле труб печных,
В золе, горячей от пожаров жгучих.
Потом в шинелях новеньких своих
Вышагивали в сапогах скрипучих.

Война! мы слышали далекий гром,
Мы видели ее пожары –
Они вставали огненным шатром
Над рощами Гвадалахары.

Я жил в задымлённом бараке,
В туманном мире детских грёз.
Сквозь песни пьяные во мраке
Стонал далёкий паровоз.

Я тоже был прихвачен войной
И, вставая зимой спозаранку,
Становился к салазкам спиной,
На плече приноравливал лямку.

Бой скажет «отбой», и, упав головой
На каску, что мягче подушки,
Во сне прихожу я знакомой тропой,
Забывши про мины и пушки…

И там и тут
По прутьям проволок колючих
Они пройдут
Как лучшие из лучших.

Вновь победная майская поступь
Нашу память тревожит острей.
Ту войну позабыть нам непросто –
Всем, кто был, и кто не был на ней.

Обступили на краю России
Вдруг воспоминания меня –
Острые, как раны ножевые,
Гневные, как всполохи огня.

Комплект газеты «Правда»
За сорок первый год.
Почины и парады:
«Дадим!»...

Поздно вечером сын возвратился домой,
И о том говорили пустые глаза,
Что его не возьмёшь ни сумой, ни тюрьмой,
Отвернулся к стене он и только сказал...

И поднялась душа-подранок,
Душа, подбитая войной,
Тоской детдомовских лежанок,
Больничной скукой ледяной.

Заросли лебедою воронки,
По весне снятся лёгкие сны.
Но хранятся в домах похоронки
На солдат, не пришедших с войны.

Оглядись – в степи широкой
Трех дорог видны истоки,
Где-то ключ урчит далекий…
Вороной мой, вороной.