Только что пришла с передовой,
Мокрая, замерзшая и злая,
А в землянке нету никого,
И дымится печка, затухая.

Горит свечи огарочек,
Гремит недальний бой.
Налей, дружок, по чарочке,
По нашей, фронтовой.

Чтоб наша жизнь была крепка,
Зерном чувалы пятило,
Покоя не давай рукам,
Работай втрое, впятеро.

Разрывы грузно взвизгнули с обидой.
За танком танк в степи гремит, пыля.
Начался бой… Храни нас и не выдай,
Родная опаленная земля!

Касок было так много,
Что даже их не замечали:
По деревне разбросаны – всюду,
Ржавели насквозь.

Мы играли в войну. Мы вставали с рассветом.
Кто командовал ротой. Кто вёл батальон.
А полковником – Генка. И должности этой,
нам казалось, вполне соответствовал он.

Весенний гром, деревьев слышу шум я,
Спокойно небо в звездной вышине.
Так почему бессонные раздумья
Мне всё напоминают о войне?

Отец войдёт…
С порога – снежный ком.
Отец войдёт…
С плеча – котомки в дом.

Я запомнил войну:
Как былинка сухой,
Я тринадцати лет ходил за сохой,
Я с солдатками хлеб до зари убирал.

Мне побывать бы в Ленинграде:
Я знал блокадный Ленинград.
А кто хоть день провел в блокаде,
Тот ленинградцам друг и брат.

Полевой медсанбат в раздырявленной роще,
И в машину с крестом загружали мешки.
«Было б время, лечил бы, отрезать-то – проще,
А пока удобряем в округе лужки».

Не пришлось мне свидеться с дедом,
фотокарточка ни при чём.
Он ушёл в сорок пятом,
победном...

Моя сгорела кукла в Ленинграде
В тот чёрный год, ослепший от огня.
Ребячий сон надолго был украден.
Не только у меня.

Мой учитель
Сергей Николаевич Марков
на войне и в тюрьме
был всегда одинаков...

Послевоенные вокзалы!
Исчадье нищеты и зла.
Всю голытьбу страна свезла
В их переполненные залы.