Нет ни минуты среди забот,
ни дня без дел, налегке.
А память к Рузе опять ведет,
к дымной Москве-реке…

Дорога – пыльная река,
Струится вверх и вниз…
С собою, на КП полка,
Подвез меня штабист.

Что помню, то помню… В начале марта
Там, где на стенке висела карта
Европы в красных флажках побед,
В чёрной тарелке на кухне нашей
С утра зарыдали траурно марши…

Когда не станет в жизни сил
И в мир иной уйду навеки,
Кто больше всех меня любил,
Пускай мои закроет веки.

Солдат любим седой старухой,
И молодой женой-стряпухой,
И малыми детьми…

В сыром окопе и в чаду вагонном,
Где повстречаться ни пришлось бы нам, –
Солдата узнают не по погонам,
По стоптанным в походах сапогам.

Люди правду говорят,
Что богатым был солдат.
Точно,
Были у солдата

Едва приподнимутся флаги
Над ровною гладью залива
И дрогнут в зеленых глубинах
Прожорливых рыб плавники,

Мне снился бой, тяжёлый долгий бой,
Гремели танки, били миномёты.
Мне снилось, что склонился надо мной
Нестроевик из похоронной роты.

Я до войны не знал, что я еврей…
……………………………………
В святом своем неведенье велик,
Я русским был в окопе неказистом –

Не по заслугам, нет, не по заслугам
Я жив остался. Просто – повезло.
А сколько нас на Волге и за Бугом,
За Вислой и за Одером легло?

Мне цыганка старая гадала,
Говорила, вкрадчивая, мне,
Что придется вынести немало
Разных бед-лишений на войне.

Сошла победная весна
С небес под голос Левитана,
И это было даже странно,
Что в прошлое ушла война...

Шинель бойца давно заиндевела.
Трещит мороз. Костер дымит сырой.
В окопе все покрыто белой
Шершавою обветренной корой.

Какая тишь! И ты ко мне уже
Спускаешься с высокого пригорка…
Пропахший дымом боя и махоркой,
Я сладко сплю в солдатском блиндаже.