Гнала война меня, солдата,
Пылить с котомкой на восток.
Щепоть земли с могилы брата
Я второпях собрал в платок.

Ещё война гудит невдалеке,
Ночами затемняется весь город,
Находим автомат на чердаке,
На переменах поджигаем порох.

Этот черный смерч не забыл народ:
Жребий тяжкий пал, был тяжелый год.
Лето красное вдруг нахмурилось,
Небо синее стало сумрачным

Мне в День Победы шёл девятый год.
Молекула великого народа,
запомнил я, как ликовал народ
в Хабаровске, на площади Свободы.

В то лето было на болоте
Смородины черным-черно.
Глядит с кустов, а не сорвёте:
Шагнёшь – и засосёт на дно.

Милая ласточка каждой весной говорит мне о том,
Какое это большое счастье – маленький глиняный дом.
Птичка боится, что домик разрушится и уйдёт во тьму.

Я – наследница по прямой!
Тихих улиц, любимых мной,
Дома старого и крыльца,
И тяжёлых шагов отца.

День Победы. Непогода.
Мокнет первая листва.
Закручинилась природа
Накануне торжества.

Меня березы не узнали.
Я снял берет.
На мне ни грима, ни вуали.
Я просто сед.

Мне от тебя ничего не надо.
Ты существуешь – уже награда.
В хрупкой скорлупке воображенья
Вижу земли моей напряженье.

Победа не придет сама, мой друг!
Ее добудешь потом ты и кровью,
Не устрашась трудов, и жертв, и мук,
И дорожа свободой, как любовью!

Холодный, цвета стали,
Суровый горизонт –
Трамвай идет к заставе,
Трамвай идет на фронт.

Костер слегка шумит, как вешний улей –
Спокойно, ровно. Рядом я прилег.
Вдруг – щелк! – и вверх трассирующей пулей
Взлетел над ним горящий уголек.

И когда, от раны обессилев,
Рухнул наземь я в крови, в пыли,
Руки твои сильные, Россия,
Подняли меня и понесли.

Ветром взвихренные листья
Пролетают, словно лица,
И кленовый Моген-Довид*
Прилипает на асфальт.