КРЕЩЕНИЕ ОГНЁМ
День угасает в отблеске багряном,
Но только свет в квартире не включён.
И потолок становится экраном,
А память по нему скользит лучом.
Ранним утром, видит бог,
Из своей парадной
Вышел в школу Филиппок,
Филиппок блокадный.
Сколько было? Ровно шесть,
Первоклашкам – восемь,
Филиппку хотелось есть.
(Это между прочим.)
Шёл он в класс осенним днём
С сумкой. С продуктовой.
(Это мелочь. В основном,
Как у Льва Толстого.)
Дом вослед глядел без стен,
Грудою развалин.
(У Толстого, между тем,
Нет такой детали.)
Это частность, чтоб урок
Был для вас наглядный.
Шёл учиться Филиппок,
Филиппок блокадный.
По асфальту в три ручья
Дождь плясал напевный.
Филиппок, представьте, я.
Осень. Сорок первый:
Школа вроде бы близка,
Но гляжу устало.
(До войны про Филиппка
Мама мне читала.)
Но блокадный Филиппок
Повзрослел немного.
– Стой! Куда ты, колобок? –
Слышу у порога.
– В школу! Ясно же куда! –
Буркнул. Взгляд унылый:
– Ой, ты, горюшко-беда!
Господи, помилуй!
Проходи! – Я прямо в класс:
– Можно? Разрешите? –
На меня десятки глаз
Смотрят. Встал учитель.
Видно, внял моей беде.
Разве голод скроешь?
Лишь спросил: – А мама где?
– Там… окопы роет.
– Ну, садись! – И я присел.
Но сидел немного.
Начался опять обстрел:
– Господи! Тревога!