Не знал я еще Ленинград,
Когда за него воевал,
Под пулями на землю падал
И снова в атаку вставал.
Но чувствовал сердцем солдатским
В неистовом громе гранат:
Мы связаны с солдатом солдат.
Я верил: врага перемелем –
В нас хватит отваги и сил.
Но вот в наступлении смелом
Осколок в меня угодил.
Припал я к земле потрясенной,
И хлынули сразу в глаза:
Аул над каналом зеленый,
Степного заката краса,
Подруги улыбки родные,
Ее две тяжелых косы
И, на ноги вставший впервые,
Несмело шагающий сын.
И тут же я понял: земное
Уходит на веки веков, –
Черней, чем крыло вороное,
Надвинулся душный покров…
Не знаю – часы пролетели
Иль только минуты прошли:
Лежал я на чьей-то шинели,
В лесу, от сраженья вдали,
И русский, заботливей брата,
Спеша, бинтовал мне висок.
– Ты кто? – я спросил у солдата.
– Да я ленинградец, дружок.
Теперь не умрешь, это точно, –
Сестричка сейчас подойдет.
А мне, понимаешь ли, срочно
Пора подаваться вперед.
Промчались за годами годы.
Спокойна безбрежная высь.
Нет-нет я и вспомню походы,
Товарища, спасшего жизнь.
И вот я иду Ленинградом.
Он весь в трепетаньи лучей.
И блеск его, словно награда
За раны мои и друзей.
Проходят людей вереницы.
И радостно мне потому,
Что кажется: все эти лица
Встречал, только где – не пойму.
– Сергей! – я кричу, и прохожий
С улыбкой ко мне подошел.
Тряхнул головою: – Похоже,
Я прав был, – живешь? Хорошо! –
Мы сжали друг друга в объятьях.
И все, что глядели на нас,
Наверно, подумали: братья!
А мы с ним роднее в сто раз!