Никогда он не был в комсомоле,
Но хранит заветный сундучок.
Средь наград –
В нём память друга Коли...

Расскажи-ка, песенка-подруга,
Как дерутся с черною ордой
Три танкиста, три веселых друга –
Экипаж машины боевой.

Опустело полюшко – ни травы, ни колоса,
Дождик над землянкою. Каплет с потолка.
Собрались товарищи и поют вполголоса,
Собрались товарищи возле котелка.

По снегам, по путям скитаний,
Промелькнув голубым песцом,
Блеск полуночный, блеск сияний
Озарил и мое лицо.

Давно закончилась жестокая война,
И заросли полынью горькой раны,
Всё меньше остаётся ветеранов,
И вместо лиц – всё чаще имена.

Хоть дó ста лет на свете доживу я,
Но не забуду этот самый бой…
Мы вышли ночью на передовую,
Чтоб удержать рубеж любой ценой.

Беловежская Пуща. Витово.
Дым солдатских землянок в лесу.
Это время, тобою забытое,
Я, как песню, сквозь жизнь несу.

В Бухенвальде есть большая тачка,
брошенная здесь она стоит,
потихоньку мучаясь и плача,
чувствуя раскаянье и стыд.

Клуб фронтовой – дворец из теса,
На окнах – шелк от парашюта.
У рампы Леонид Утёсов
Поет, рассказывает, шутит.

Нас захватил садов и пепла запах,
Когда вошли мы с боем в Кишинев.
А он сынам указывал на запад
Руками искалеченных домов.

Еще три залпа по сволочам!
И вот в одиннадцать сорок
Врываемся первыми из волховчан
В горящий Первый поселок.

Прополото поле войною,
А минуло столько годов...
Мы, время, идём за тобою,
Как стадо вечерних коров.

Мы о войне теперь читаем в книжках,
Но знаем – это было наяву.
Вчерашние девчонки и мальчишки
Одессу защищали и Москву...

Провал окна. Легла на мостовую
Тень, что копилась долго во дворе.
Поставлены орудья на прямую,
И вздрагивает дом на пустыре…

Поспешают на запад вагоны,
Торопливо колёса стучат.
И девчата в защитных погонах
На сожжёные села глядят.