Не ради холодной славы,
Не ради горячей страсти,
Не ради звонкой валюты,
Дающей тепло и покой

К началу Второй мировой
Мы в школу ещё не ходили.
На станцию по мостовой,
Окутанный облаком пыли...

Мы похоронены где-то под Нарвой,
Под Нарвой, под Нарвой,
Мы похоронены где-то под Нарвой,
Мы были – и нет,

Весна сверкала зыбким изумрудом,
Березы с распустившейся листвой
Предвосхищали золотое утро,
Но в день восьмого мая грянул бой.

Наверно, родина – она творится с детства,
По крохам собирается в пути.
Её не получают, как наследство, –
Ты должен сам её себе найти.

Не все дороги наши – красные,
Не всем, гордясь, спешить по ним.
Кому-то – в жизни судьбы разные –
Дано быть просто запасным...

Шевельнётся резко
Памяти игла:
Из кострики* крестики –
Детская игра.

Винтовка, скатка, пять гранат.
Гремит походный шаг.
За нами город Ленинград,
Наш дом и наш очаг!

Выпала кровавая роса
на траве, обнявшей стан берёзы,
то ли неба плакали глаза,
то ли сердца раненого слёзы.

Все четыре года убивал
Землю
И не мог убить металл,
Все четыре года, всю войну...

Окопы. Дубосеково. Фигуры
солдат-богатырей на рубеже…
На скоростях летят куда-то фуры,
и многое не помнится уже.

Расписана каким-то Пикассо,
Приобрела Москва иную емкость
И спрятала привычное лицо,
На миг преобразившись в незнакомку.

Я в ночь перед боем
Гляжу пред собою,
Пылится дорога – украинский шлях…
Встает предо мною

Прогремели трубы грозную тревогу.
Защищать Отчизну – будь готов, народ!
Батареи, к бою! Роты, тверже ногу!
За победу Родины – армия, вперед!

Двор монастырский, посредине
Раскоп… И я понять не мог,
Откуда здесь, в песке и глине,
Небрежно брошенный сапог.