У саперов бывает всякое…
И нередко в сердцах – холодок.
Их нельзя удивить атаками,
Нервы связаны в узелок.

Каждую неделю издалёка
Приходили письма капитану.
Девушка подписывала строки
Самым светлым именем – Светлана.

Уже в планшеты уложили карты,
Водители моторы завели.
В обрубленный, расстрелянный Тиргартен
Сурово и безмолвно мы вошли.

От костров и от газовых камер
Понемногу развеялся дым –
Только мир содрогнулся и замер,
Ужас призраком замер седым.

Слово гремело, неслось, катилось.
И мы выскакивали из землянок,
Еще не веря, что это случилось.
И слово катилось весенним громом.

Имели с тобой мы одну фляжку,
Сухарь на двоих, табаку затяжку,
Котелок, из которого вместе мы ели,
Когда что-нибудь раздобыть умели.

…Равняйсь! Направо! Грудь вперед! –
Кричал солдатам старшина.
Кто выживет и кто умрет –
Мы все равны, одна страна.

Следы жилья ветрами размело,
Села как не бывало и в помине,
И углище бурьяном поросло,
Горчайшей и сладчайшею полынью.

Лежит моя винтовка
У прошлого на дне.
Пусть божия коровка
Поползает по мне.

Лесная посадка. Размытый омёт.
Где немцы, где наши – сам черт не поймет.
Взлетают ракеты. А так – тишина.
В донецких степях заплуталась война.

Весна всегда похожа на победу…
На солнце – жизнь, в оврагах – трупный снег.
И как-то убедительней «приеду»
Сегодня я пишу в своем письме.

Вот солдаты идут
По степи опаленной,
Тихо песню поют
Про березки да клены

Сидит, прядет старушка
И доброй вести ждет
О том, что смолкли пушки
И сын на днях придет.

Улицы зимней безумный разбег…
Где он, простор белизны неоглядной?
На тротуарах утоптанный снег
Так же, как на мостовых, – шоколадный.

Огонек чадит в жестянке,
Дым махорочный столбом…
Пять бойцов сидят в землянке
И мечтают кто о чем.