А за окошком – кутерьма.
Потрескан воздух на морозе.
И угрожающая тьма
Сидит в углу в готовой позе.
Мне, сыну русского солдата,
С годами вспоминать больней.
Фашистской пулей эта дата
Прибита к памяти моей.
Живуча память о войне.
Нет-нет, да в душу постучится,
Желая в строчку воплотиться,
А строчка, словно шнур, дымится…
Дотла сгорает вся страница…
И сердце, и душа в огне.
Живуча память о войне.
Во сне беспокоен сосед-инвалид.
И днём не находит он места.
Душа у него, как рука, болит.
А руку оставил у Бреста.
Он вечно будет помнить о войне.
Бесстрашный. Сединою убелённый.
От костыля рука горит в огне
Сильней, чем от винтовки раскалённой.
Там, где смертельный лёг снаряд,
Снося живое ураганом,
Берёзы встали в тесный ряд,
Чтобы прикрыть земную рану.
Корнями всё переплели
С людским врачующим усердьем,
В себя вбирая боль земли,
Как будто сёстры милосердья.
Работали не по графикам
В тылу, как в бою, стар и мал.
В стаж трудовой биографии
Я детство своё вписал.
Он три войны прошёл, солдат России.
У нас судьба героев нелегка.
Когда его в бессмертье выносили,
Сочилась кровь гвоздики из венка.
Для нас она была живым укором,
В обычный день напомнив о войне.
Упал в бою – неизмеримо горе,
А в мирной жизни – горестней вдвойне.
Его товарищ там, под обелиском,
А он здесь утешение искал…
О, как мы равнодушны к самым близким,
Как беспощаден медных труб оскал…