В этом угрюмом лесу...
В этом угрюмом лесу
Солнце не выпьет росу.
Дрогнет осколок войны,
Тронет покой тишины.
Там в глуши утопает опушка,
Там, где ветры лишь бродят одни,
Замерзает в снегах деревушка,
Доживает последние дни.
Безгранична небесная просинь,
Но за лесом она не видна.
Деревушка – избушек на восемь,
А жилая всего-то одна.
Мало кто о селении знает,
Перемёрли все в этой глуши.
Баба Вера одна проживает,
Вёрст на десять вокруг ни души.
И туда не найдёте дорожку.
И не каждый по тропочкам вхож.
Чтобы выжить, сажает картошку,
А на хлебец – озимую рожь.
Всё вскопает сама, в одиночку.
До снегов. До назойливых стуж.
Не дождалась с Афгана сыночка,
В сорок пятом погиб её муж.
Всеми, всеми давно позабыта.
Натерпелась за жизнь свою «всласть».
Не единожды горем убита,
А теперь добивает и власть.
Сожалеющий голос Мессии
Неужели никто не поймёт:
Вот ещё в заповедной России
Вместе с бабкой деревня умрёт.
Печатается по книгам «Глухариные зори» (Великие Луки, 1998),
«Эхо нашей судьбы» (Великие Луки, 2008),
«Напишу на снегу» (Великие Луки, 2016).