БАЛЛАДА О ГОРОДЕ ДНЕПРОПЕТРОВСКЕ

По небу осеннему катится гром,
Дивизия наша стоит за Днепром.
Мост взорван – в мой город вступили враги,
И город во мраке, не видно ни зги,
Лишь вспышка зарницы в полнеба блеснет
Да выстрел зенитки вдали громыхнет.
И снова свист ветра, журчанье воды,
И желтые листья роняют сады.
В пробоинах зданья, в глухой небосвод
Уперся сожженной рукой дымоход.
Кривые заборы, пустые дома

И крики о помощи сводят сума.
А в доме, где в детстве кормил я котят,
Убийцы за ужином сытным сидят,
И рыжий ефрейтор с нагрудным крестом
Уставился молча в портрет над столом,
Смеется ефрейтор, стреляя в портрет:
«Пока получите задаток, поэт!»
Свистит в переулочке ветер степной,
Читатель обходит мой дом стороной:
Со мной он когда-то был лично знаком,
Пугает его мой покинутый дом.
Под ветром осенним шумят тополя,
И улицы прямо ведут на поля,
В широкие степи, в родимый простор,
К могилам поруганных жен и сестер.
Здесь падали жертвы, крича под кнутом,
Их жгли на огне, добивали потом.
И свежий курган окровавленных тел
Глазами замученных в небо глядел.
И слушал, как, руки в могиле сложив,
Живой из могилы взывает: «Я жив!»
И солнце глядело в сиянии дня,
Как праздник справляли огонь и резня,
Как люди в степи полыхали огнем,
Как жаркую кровь их сосал чернозем.
И слышу я – колос шумит на ветру:
«Я каплю за каплей их кровь соберу,
Всю ярость в себе соберу я одном,
Рассеюсь в краю ядовитым зерном».
И жатвою мщенья зерно прорастет.
«Вставайте и мстите!» – гортань обожжет.
И камни восстанут за каждым кустом
И скажут друг другу: «Пойдем и убьем!»
И рыжий ефрейтор, стрелявший в портрет,
В тот день не закончит свой сытый обед.
Мой город во мраке, не видно ни зги,
Читатель во тьме ускоряет шаги.
Над братской могилой, над трупом жены
Услышал он голос с родной стороны.
Он знает пути и дороги кругом,
Он в степи уйдет, он покинет свой дом.
Детей он оставит, забросит уют,
Здесь в городе завтра его не найдут.
По небу осеннему катится гром,
Дивизия наша стоит за Днепром.

1942
5.0/5 rating 1 vote

Другие произведения автора

НАД УБИТЫМ РЕБЕНКОМ

В траве некошеной – замученный ребенок.
Смерть не дала ему больших ресниц смежить.
И светлые глаза глядят как бы спросонок
На этот мир в цвету, где я остался жить.

В РЕЙХСТАГЕ

Брожу среди руин Рейхстага.
Под щебнем в мусоре бумага,
С гербом империи у края,
Бесшумно тлеет, догорая.

Оставить комментарий

Вы комментируете как Гость.

Яндекс.Метрика