Нацисты шли по Киеву парадом…
Мы семь десятилетий без войны.
И прятал ветеран свои награды
Под старый плащ, чтоб были не видны.

«За Отвагу» три медали,
«За Победу» – верхний ряд
о солдате – не устали –
мирным звоном говорят.

Я видел:
он бежал – спасал себя.
Конечно, у него была семья.
И жизнь – одна.

К хворостяному тыну
Прислонив автомат,
Нерождённому сыну
Пишет письма солдат.

Профессора из института Герцена,
Вы были очень добрыми подчас.
Все отдавали: знания и сердце нам,
Но многому не научили нас.

В тот страшный год с бандитской хваткой
И сталью вражеской руки
Подверглись «новому порядку»
По хатам бабьи сундуки.

– Ну что ты плачешь, медсестра?
Уже пора забыть комбата…
– Не знаю, может, и пора. –
И улыбнулась виновато.

Мы родились в один из дней войны –
Нечаянно, не вовремя, некстати:
Как бы полка единого сыны,
В его одном-едином медсанбате.

И на току, и в чистом поле
В войну я слышала не раз:
– А ну-ка, бабы, спляшем, что ли!
И начинался сухопляс.

Схоронили мать в рядне без гроба
В сорок третьем каторжном году.
И, стуча зубами от озноба,
Допоздна глядел я в темноту.

В квартире за Нарвской заставой,
В шкатулке, невзрачной на вид,
Прижатый пехотным уставом,
Обломок Рейхстага лежит.

Ты хлопотливо бродишь по двору
Или грустишь, лишась покоя, мама?
Ты в полдень, перед сном и поутру
Все сына ждешь с тоскою, мама?

Опять судьба свела меня с тобой,
Озерный край – Карельский перешеек.
Я здесь в июне принял первый бой
И рыл с друзьями первую траншею.

Я на него глазеть не мог.
Взглянул – и старше стал, и строже:
Торчат культяпки вместо ног,
Обёрнутые чёрной кожей.