Апостол Пётр, открывай ворота –
Вон ангелы полковника несут.
Стоят по стойке «смирно» его роты
В раю, где так же яблони цветут...

А То был трёхлетний жеребец,
Хозяин табуна.
Ему за буйство наш кузнец
Дал кличку Сатана.

Вы были на свете.
А мы вас играем.
Вы были живыми.
А мы умираем.

…Придет пора – про всех и всё расскажут.
Но кто-нибудь останется забыт,
О ком-нибудь и не узнают даже,
В каком бою, когда и где убит.

Столкнулся я с противоречием
и в споре правд – нашел свою,
когда парнишкою доверчивым
вступил в армейскую семью.

На Синявинских кручах
Уж давно тишина…
Бродят мирные тучи,
Тихо светит луна.

Вчера малыш мой непослушный
Домой вернулся весь в слезах.
Он строил дом, а брат разрушил
И не зачем-нибудь, а «так».

Я близ костров цыганских в дальней рощице
В ночном когда-то душу грел свою.
О, как мечтал я на Днепропетровщине
Легендой стать в моем степном краю!

У нас все то же,
          что и до войны.
Отстроились сожженные деревни.
А блиндажи

Берлин горит. Подтаявшая тьма
Все выше поднимается и выше…
Огонь вошел в угрюмые дома,
И с тяжким гулом оседают крыши,

Порою радость связана с печалью.
Вот письма, вот стихи и юный Блок…
А вот значок с облупленной эмалью
и надпись: «Ворошиловский стрелок».

Наш лайнер шел курсом к морскому курорту,
И вряд ли кто думал на нем о войне…
Но вдруг мы увидели: слева по борту
Качает могильный венок на волне.

Беспечно несмышлёное дитя…
Что знают наши дети о Победе?
Как старики военного литья
Сумеют правнукам своим о том поведать?

Барон фон дер Пшик
Покушать русский шпик
Давно собирался и мечтал.
Любил он очень шик,

Шли солдаты на запад
По дорогам войны.
Выпадал среди залпов,
Может, час тишины.