Тёплый дождь – июльская услада.
Облако. Порыв. Голубизна.
В глубине запущенного сада
Песенка щемящая слышна.
Как нереально то, что до войны:
Кудрявый мальчик в чистенькой матроске,
На синем гюйсе* – белые полоски.
Рот приоткрыт. Глаза удивлены.
Ещё кричат над берегом стрижи,
И беженцы не тянутся к Заволжью,
И далеко до голода,
И рожью
Набиты трюмы медленной баржи.
Ещё и мне не выпал случай быть,
А без меня, в сумятице и горе,
Как выжил ты,
Какому зову вторя,
Шёл, чтоб не пасть,
Не падал, чтобы жить?
И опухал от голода,
Как тень,
Бредя босым по выпавшему снегу.
Но ты был мал.
Почти невидим с неба:
Саксонский ас не разглядел мишень.
Ты словно вдруг с лица земли исчез.
…В степях ли мы иль в глубине дубравы,
Нас от беды скрывают в детстве травы;
Мы до поры невидимы с небес.
* Гюйс – воротник флотского костюма.