Начинается день предвоенный
с громыханья приморских платформ.
Дождик в пальмах шумит и мгновенно
затихает, а на море шторм.
Харьков слышит гул родных орудий.
Гул все громче. Звук разрыва сух.
Превратились в слух дома и люди,
и деревья превратились в слух.
«Ждем», – как будто говорит Сумская*.
«Ждем», – соседний произносит сад.
Головы всё ниже опуская,
на балконах мертвые висят…
– Ждем, – живые повторяют люди.
Пепельною ночью, сизым днем
Харьков слышит гул родных орудий,
мужественный голос: «Мы идем!»
За противотанковыми рвами,
за скрещением дорог вдали
Харьков вырастает перед нами.
Мы идем,
мы входим,
мы вошли.
* Главная улица г. Харькова.