Кровавый изверг – под Москвой,
Суров и грозен час!
Товарищ воин! За тобой
Весь мир следит сейчас!

Сегодня я своё поставил имя
Под мудрым обращением к народам
Прекрасной нашей солнечной планеты,
Которая уже сейчас, быть может...

Пусть не меня в прямом бою
Вонзался штык чужой огранки,
Прошли сквозь молодость мою
Года, тяжёлые, как танки.

Ах, только беллетристике не верьте –
Всей этой философии двойной.
Когда война, не думают о смерти,
Пока она обходит стороной.

Отважно сердце ленинградки!
Она – как воин, как солдат,
В решительной смертельной схватке
Наш защищала Ленинград!

У ракит, где не шляется ветер,
Где по зорям гнездится туман,
Ты опять меня радостно встретил,
Мой знакомый паромщик Иван.

Простят ли потомки наш век за такое:
Мишени встают в океане травы…
Солдаты, солдаты! Вам нету покоя,
Но все сознают, что покой – это вы.

Ты мне чужой – не друг и не любимый,
на краткий час мы жизнью сведены.
Ты видел смертью взрытые равнины,
а я такой не видела войны.

Сестра в халате, как мадонна.
Игла ужалила, тонка.
Я кровь сдаю – рабочий донор,
Пришедший прямо от станка.

До сих пор взрываются
                           на минах,
Погибают люди до сих пор.
Где-то по оврагам и лощинам
Бьет война проклятая в упор.

В лесу весна в свои права вступала.
Луг за горой в долине зеленел.
Кукушка где-то в полдень куковала,
И жаворонок в синеве звенел.

Кипело военное лето.
Отец отправлялся на фронт.
Зашёл он к фотографу где-то
И стал по привычке во фронт.

Вечером она придёт с работы,
Стрелочница нашего депо.
В сенцах у порога снимет боты,
Чтоб мазутом не запачкать пол.

Заросли, обвалились окопы,
Много лет пронеслось с той поры –
Шли тогда безоружные роты
На кинжальный огонь немчуры.

Играет маршал на баяне,
Прикрыв усталые глаза.
По фронту дальними боями
Грохочет, пятится гроза.