АВГУСТ 1945 ГОДА
Вот так бы век – на насыпи стоять
В предгорьях Киева, у земляничной дачи,
И сытный дым паровика вдыхать,
И заходиться в кашле, точно в плаче.
И. Р.
И выпало нам дивное богатство –
Всё, что любили, разом потерять,
И в чистом поле беженцами зваться,
И в тёплом пепле – родину искать.
Вдоль всей огромной да по всей священной
Брести, зажав победу в кулаке, –
Как будто окруженец или пленный
С последней пулей в мокнущем виске…
Ведь что ни смерть, то мысль о новой встрече
С отчизной, где опять цветёт сирень,
Как в тех руинах, гаснущих далече,
Где над крылечком – ласточкина тень;
Она навек приклеена к карнизу,
Как к бездомовью – память о гнезде.
А я смотрю ещё пока что снизу
На куст, на луч, скользящий по воде,
На огнь свечи и на разбитый кафель,
На сытый гуд гневливого шмеля…
А век – он мне подарками потрафил,
Когда взметнул над крышей журавля.
Когда – какие вольные подарки! –
Печалями печали утоля,
Смотрела в синь сквозной Софийской арки,
А дальше были минные поля.
Я так всегда смотрю на эти вещи,
Как будто впереди ещё – внимать
Тебе, раскат полуденный, зловещий,
Что даже мёртвых мог бы растолкать,
Что в землю вбил мой лучезарный город,
Чтоб дух бессмертный из земли восстал, –
И оттого-то вечно будет молод,
Кто был так гол, и голоден, и мал.
И оттого-то вечно молодыми
Сойдём туда, где плавится закат,
Где веет гарью, травами степными
И журавли возвратные летят…