Гармонист во всём квартале
Раззадоривал народ –
Все частушки перебрали.
Свадьбу мамину играли...

Гроздья дней висят на ветви года
Аккуратно так – по месяцам.
И у каждого своя погода:
Тут морозно, жарковато там.

Ночи июня! Нету светлее, чем вы, и короче.
Как вы похожи на жизни солдатские, белые ночи!
Как вы похожи на губы любимых перед восходом –
Тёплые губы любимых в садах сорок первого года.

…Населённый пункт Струна.
Шесть дворов. Один колодец.
«Необстрелянный народец», –
Окрестил их старшина.

Жить хотелось. Не хотелось гибнуть.
Смерть – она привычна на войне.
Умирать ко времени обидно,
Умирать безвременно – вдвойне.

Мы дочь на войне родили,
Может, безумное дело?
Детей на войне убивают,
Порой и родителей их.

Как молоды мы все на этом снимке...
И веселы: Берлин у наших ног!
Стоим впритирку и сидим в обнимку,
А кто-то просто на землю прилег.

Я завидую воронам,
Что глотают серый дым,
Пролетая над перроном
К деревам, совсем седым...

Ты прости, дорогая, прошу,
что, умея так нежно любить,
собираюсь так долго прожить,
на немецкие трупы гляжу

Оптимизму учили меня
Не с трибун, по конспектам,
ораторы.
Оптимизму учили меня,
Лет военных
коровьи оратаи.

Идут дожди, смывая вмятины,
Воронок вечную вину.
И до сих пор находят матери
Детей, потерянных в войну.

Почему же глаза твои настежь открыты
И всмотреться не могут в посмертную тьму?
Почему на земле мертвецы не зарыты,
Не отпеты? Скажи: почему, почему?

Горька у старика судьбина.
А всё проклятая война!
Дала медали, ордена,
Но отняла жену и сына...

Я никогда не забуду это.
Мы ехали с мамой военным летом,
машину швыряло колючим ветром…
Да, никогда не забуду это...

Нас спросят: чем тогда вы жили
В тисках блокады и зимы,
Когда вас немцы окружили,
Зажав в кольце огня и тьмы?