Случилось так, что оказался
Я на ничейной полосе.
Едва ль не рядом разорвался
Снаряд в неубранном овсе.

Все, кто на войне служил в пехоте,
Знают: в ней, не как в других войсках, –
Рядовой боец несет в походе
Всё хозяйство на своих плечах.

Вы знаете, как в лёд вмерзают люди?
Мне, как живой, вновь видится всегда
Тот взвод солдат на Волхове, я буду
Их помнить все грядущие года!

Его прислали в роту с пополненьем.
И он, безусый, щуплый паренёк,
разглядывал с наивным удивленьем
такой простой и страшный «передок».

Мы, мальчишки, менялись:
Что кому удавалось…
От отцовских медалей
Ничего не осталось.

Маньчжурия. Идут машины наши
Вдоль улиц глинобитных городков.
Нам женщины опять руками машут,
Сияют счастьем лица стариков.

У царицы полей, у пехоты,
Мотыльковая жизнь на войне.
За полсуток две кадровых роты
В пулеметном сгорели огне.

Улицы берлинские… Серые дома.
Серая, огромная, душная тюрьма.
Коридоры-улицы города-тюрьмы.
Фонари бессильны против серой тьмы…

Есть в белорусской пуще полустанок…
В густой листве по веснам тонет он,
Здесь партизаны как-то спозаранок
Фашистский захватили эшелон,

Я трепетно читаю имена.
Вот сверстники.
Я здесь встречаюсь с ними.
Война, война!.. Оставила она

В День Победы каждый год
я на кладбище иду.
Здесь отца могильный холм.
Старший я теперь в роду.

Мы утром гуляем у светлой воды,
Пускаем кораблики в Каме,
Для раненых мы собираем цветы
И в госпиталь входим с цветами.

Мы время по часам заметили
И кверху поползли по склону.
Вот и обрыв. Мы без свидетелей
У края вражьей обороны.

Я в атаку последнюю шёл,
Но судьба изменила герою...
Плюс к тому – оказался тяжёл
Тот снаряд, что упал под горою.

Я друзей обманывать не стану,
Сердце не грубеет на войне;
Часто дочь трёхлетняя Светлана
Мысленно является ко мне.