По широкой улице нашего села
Почтальон сутулится: ноша тяжела,
Ноша неподъёмная бед людских полна,
Похоронка горькая, сердце жжёт она.

Медленно падает
В землю крестом колокольня.
Падает вечность
На белые лица солдат.

Рвутся почки на яблонях смело,
Звонко птицы поют у крыльца.
На стене ослепительно-белой
Фотография гаснет отца...

На нашей свадьбе не было гостей,
Друзья, подвыпив, не кричали «горько»,
Февраль стелил пуховую постель,
Да метроном постукивал легонько.

Молчит он – мраморный солдат,
Стоит, не сделает ни шага.
Всё на войне познав, лежат
В могилах братья по отваге

Упаду, изможденный,
На винтовку щекой.
Ах, как сладок законный,
Разрешенный покой!

Из рук не выпуская спиц,
Спешит старуха-мать
Побольше мягких рукавиц
Для мальчиков связать.

Подули осенние ветры,
Военное лето ушло.
Листву, опадавшую щедро,
В окопы к солдатам мело.

Я лучших не видал гостинцев,
Пока в один из трудных дней
Не съел десяток пехотинцев,
Пять всадников и пять коней.

Из черной щели амбразуры –
Из перекошенного рта –
по нас.
по полю,

Мне той не забыть танцплощадки,
Где каждый гвоздочек был свят,
Где чутко играл на трёхрядке
За Родину павший солдат.

Колыбель героев ратных, вечный Сталинград,
На тебя с надеждой люди в этот час глядят!
Весь в огне, в дыму, как воин, встал бесстрашно ты,
Чтобы всюду жизнь шумела, чтоб сбылись мечты.

Поезд ходко спешит из Берлина,
Как звезда, поборовшая мрак.
Но солдату дорогою длинной
Не уснуть, не забыться никак.

Парашюты рванулись, приняли вес.
Земля колыхнулась едва.
А внизу – дивизии «Эдельвейс»
И «мертвая голова».

Он шел по болоту, не глядя назад,
Он бога не звал на подмогу,
Он просто работал как русский солдат
И выстроил эту дорогу.