За что солдаты проливали кровь?
В боях за Русь Святую в поле бранном…
Они все умирали за любовь,
За верность получали свои раны…

Когда, прошедший всю войну,
Седой, глазами молодыми
Он молча взглянет на жену
И медленно бокал поднимет,

Не сталью побеждали мы в войне.
Её и у врага немало было.
Любили просто землю мы сильней,
И, верно, нас она сильней любила.

Бой приутих. Умолкла канонада.
И вижу – по проспекту Ильича
Ползет трамвай, израненный снарядом,
Разбитый бок по рельсам волоча.

Кто сказал, что умирать не страшно?
Ты в бою уже не первый день.
Над распаханной войною пашней
Вьется прах сожженных деревень.

Нынешний год и суров, и строг –
Разгар страды боевой.
Еще уцепился за наш порог
Разбойник кровавой рукой.

Ленинградцы, дети мои!
Ленинградцы, гордость моя!
Мне в струе степного ручья
Виден отблеск невской струи.

«Нет земли за рекой!» – всё кричит комиссар.
Снова падает он, батальон поднимая.
Мы у Волги всё держим кровавый удар –
И ещё далеко до победного мая…

На фронте не сойдешь с ума едва ли,
Не научившись сразу забывать.
Мы из подбитых танков выгребали
Все, что в могилу можно закопать.

Конец апреля.
Вянет снег.
Минуя промтоварных давку,
Внимаю сонной тишине
У продовольственных прилавков.

А нам орденов не давали,
Знать, не за что было давать.
Мы просто в окопах лежали,
В каких нам велели лежать.

Глядите, люди, –
девка пред солдатом
средь бела дня, насмешек не стыдясь,
стоит в тени розовых акаций

И как бы мы ни постарели,
Себя я вижу молодым –
В танкистском шлеме и в шинели,
Впитавшей пот, газойль и дым.

Совместный труд земли и неба
Приносит жалкие плоды.
Эпохи символ – знак беды –
Осьмушка* хлеба.

Средь вспышек розовых в тумане,
Средь бело-чёрно-красных туч
Два самолёта, как в капкане,
Держал и вёл наклонный луч.