Мы помним день с такою датой,
Не пасмурный, не на ветру,
Когда народ вдруг стал солдатом,
Проснувшись рано поутру.

На поляне музыка звучала,
Будто здесь и не было войны.
Где-то птица жалостно кричала,
Заглушая голос тишины.

Мне в детстве часто не хватало сил.
Сквозь безотцовщину до выпускного класса
Я пробивался, дрался и грубил –
Учитель мне твердил, что жизнь прекрасна.

Вижу я:
Походным шагом ровным
Ты идёшь бессменным часовым
По холодным вышкам танкодромным...

В болоте за Ржевом валяется каска.
Её облепила зелёная ряска,
И свастики крест не видать из-за вмятин,
Пробоин и бурых подтёков и пятен.

Апрель! Быстрей в леса соседние!
Там стынь и ландыши в росе.
Как на базар, девятилетние
Мы выбегали на шоссе.

Чайник вскипячённый.
Хлебушка негусто.
Был он очень чёрный.
Был он очень вкусный.

У костра сидели мы, и тихо
Палкой ворошил я угольки.
Белая, с прожилками гречиха
Полоскалась около реки.

«Командира убило утром
и нелепо, на первый взгляд:
люк открыл на одну минуту –
и шальной подгадал снаряд.

До глубины потрясена,
Земля качается от боли.
Там, где заставила война,
Залёг солдат в открытом поле.

…Под ударами бомб
Догорал медсанбат.
Надо мною, тяжелым,
Склонилась девчонка.

Слепая мина, дерево скосив,
Осколки вздыбила и пала прахом.
А он вдыхал что было сил
Земли испепеленной запах.

Слышался треск ручных пулеметов
В тихой спокойной ночной тишине.
В мхах по болотам ко вражеским дотам
Мы, словно змеи, ползли по земле.

Когда земля от ран стонала,
хлеба горели, шли бои,
душа к возмездию взывала
и забывала о любви.

Философом не был мой юный отец!
Но, с вечною мудростью дружен
И зная, что я человечеству нужен,
Женился на маме мой юный отец.