НА ВИСЛЕ
Елка в инее, в гроздьях огней
Среди праздничного хоровода.
Здесь, на площади, вспомнилась мне
Встреча давнего Нового года.
В углу – шинели. Сбиты, смяты.
На них огня и пуль следы.
Она их штопает средь хаты,
Но тех, с кого шинели сняты,
Уже не вырвать из беды.
«А может быть, – и сердце стынет
От страшной мысли у швеи, –
Вон та шинель – родного сына,
А эта – мужа. Вся в крови?..»
Продольный след, сквозной и рваный.
Знать, от штыка. Он вкось идет.
И, словно бинт, она на рану
Заплату бережно кладет.
А по щекам, что сына грели
И мужа чуяли тепло,
Что раньше срока постарели,
Слезами горе потекло.
Пришел рассвет. Он синематов,
Как непроглядный дым в окне.
Строчит машинка автоматом
Здесь – в сиротливой тишине.