ПОРТНИХА
В углу – шинели. Сбиты, смяты.
На них огня и пуль следы.
Она их штопает средь хаты,
Но тех, с кого шинели сняты
Передо мною снимок рваный –
Дорог не вынес фронтовых.
Стоим мы рядом с другом Ваней
В простых погонах полевых.
Стоим без слов, без обещанья.
Все это было впопыхах.
Сжимаем руки на прощанье
До искр в мутнеющих глазах.
Бугрятся желваки на скулах
От крепко стиснутых зубов.
За тыщи верст слышны нам гулы
Горящих сел и городов.
Потом он видел Волги плесы,
Как вольно вдаль она течет.
Стучали гулкие колеса,
Вели часам тревожный счет.
И вот письма скупые строки.
Как и бывает на войне:
«Погиб ваш друг Иван Сорокин, –
Писал его товарищ мне. –
Отбили мы у немцев Ельню.
Силен сибирский был мужик –
Девятерых врагов на землю
Свалил его граненый штык».
Передо мною снимок рваный –
Как будто в ранах штыковых.
Стоим мы рядом с другом Ваней
В простых погонах полевых.