Кружит орёл, ища в реке добычу.
Вон дети пастуху несут обед.
Как всё знакомо взгляду, как привычно…
Давно изжита скорбь военных лет.

Ни валко и ни шатко,
И всюду налегке.
Держись, держись, солдатка,
С цигаркою в руке.

Мы познакомились пятнадцать лет назад.
На вид он всё такой же – не стареет.
По-прежнему лучист и молод взгляд,
По-прежнему усов мой друг не бреет.

Вокруг бои, вокруг сраженья.
В дыму пожарищ меркнет рань…
Седьмые сутки в окруженье –
Болота, топь и глухомань.

На старом кителе – колодка.
Четыре радужных звена.
И поседевшая бородка…
– Война, мой батенька, война!

День был и страшным, и трудным,
В зное, в пыли деревенской –
За день сгоревшая Рудня –
Семьдесят верст от Смоленска.

Упал на холодную озимь
Подкошенный пулей солдат.
И неба осеннюю просинь
Окрасил багровый закат…

Вспорхнула листва, полегла трава,
Дороги кипят от пыли.
Земля задрожала, едва жива,
И вихри вокруг завыли;

Поют порой легко и голосисто,
поют с надрывной грустью иногда.
Но как поют горевшие танкисты,
не дай вам бог услышать никогда…

Сначала – бабка. А теперь вот мать
Прикована беспомощно к постели.
И значит, снова обречённо ждать
Какой-то даты с траурной мистерией...

…А детство с юностью – отколоты.
Всё глуше незабвенный вальс.
Об этом старый школьный колокол
Напоминает мне сейчас.

Об одном тревожились мы только:
Чтоб никто не смог нам помешать…
В сорок первом с Нестеровым Колькой
Мы на фронт наладились бежать.

В лесу весна в свои права вступала.
Луг за горой в долине зеленел.
Кукушка где-то в полдень куковала,
И жаворонок в синеве звенел.

Наконец пришла Победа!
И проклятую войну
Наступающее лето
Превращало в тишину.

На Братское с мамой поеду
(Пускай передали: дожди)
Отпраздновать нашу Победу,
Жаль только, отец не дожил.