Не гремит колесница войны.
Что же вы не ушли от погони,
На верху бранденбургской стены
Боевые немецкие кони?

Астрахань конца сорок второго…
Над страною зарево войны…
Потому курсанты все суровы,
Встав в ряды защитников страны.

О Украина! Ветви наклоня,
Вся в яблонях, плывет твоя долина.
Сапер отрыл траншею для меня,
Твои цветы засыпав, Украина!

Ни братьев старших нету, ни отца,
И за мальчонку некому вступиться.
Но своего сумеет он добиться,
Пусть даже и не в роли храбреца.

Днепр и Лютеж* – вершина жизни,
Днепр и Лютеж – моя судьба.
В трудный час мой, моя Отчизна,
Не была я, поверь, слаба.

Природу тихо наполняют звуки.
Роняют пчёлы жёлтую пыльцу.
И чутко-чутко вздрагивают руки,
И молнии проходят по лицу.

Что б ни говорили про нее,
А война войною остается,
И не странно, если оборвется
В жаркий день дыхание мое,

Станки стояли прямо на снегу,
К морозной стали руки примерзали,
И задыхалась вьюга на бегу,
И в белых вихрях затерялись дали.

Силу тяготения земли
первыми открыли пехотинцы –
поняли, нашли, изобрели,
а Ньютон позднее подкатился.

Прислушайся к молчанию музея –
И вдруг взорвется эта тишина.
Взревет волна, и ветер станет злее,
И – оживут героев имена.

Тихий вечер, пропахший мятою,
Сквозь года осколок прожёг.
Я стою в деревне Клемятино –
В незнакомой, но не чужой:

Весна ручьями полыхает,
Тепла и света – завались!
Опустошённо просыхает
Облезлый сельский обелиск.

Где их застала тишина Победы,
Там и уснули: в танках, на броне,
В грузовиках, на пушечных лафетах,
В садах, в открытом поле и в кюветах

Под сводами зеленокрылыми,
Где каждая плачет сосна,
Меж братскими шли мы могилами,
Читая бойцов имена.

Он знал, что там, в тылу, страшнее.
Там смерть, как длинная траншея,
На дни и годы продлена.
Здесь смерть мгновенна...