Гармонист во всём квартале
Раззадоривал народ –
Все частушки перебрали.
Свадьбу мамину играли...

Я шлю тебе письмо из сорок пятого…
Взгляни на снимок, сверстник дорогой.
На нём я вместе с нашими ребятами,
Ты посмотри, какой я молодой!

Бомбили Рославль, Брянск взрывали.
Моя деревня не спала.
Над ней метались и кричали
Пернатых чёрные крыла.

Девчата банно-прачечных отрядов
с изъеденными щелоком руками,
прекрасные,
как утренние зори,

Грозовые военные годы.
Лес походным уютом пропах.
На плечах – полевые погоны
И гитара, как птица, в руках.

Одногодки, ветераны,
Много ль вашего полку?
Как же пахнет вечерами
Козья ножка табаку!

И приветливость во взгляде,
И следы былой красы,
И подзорник* на кровати,
И стенные бьют часы.

Тихо прожил я жизнь человечью:
ни бурана, ни шторма не знал,
по волнам океана не плавал,
в облаках и во сне не летал.

Снова крик часового: «Воздух!» –
Деловитый, усталый крик.
Кто-то вяло взглянул на звезды
И опять головой поник.

Ходоки ваши где-то
вспоминают о вас.
Улыбаются деды,
начиная рассказ.

Мы за церквушкой деревенскою,
У тихой рощи на краю
Хороним Лельку Воскресенскую,
Погибшую в ночном бою.

Посредине двадцатого века,
После самой кровавой войны,
Я родился в семье человека,
Разделившего участь страны.

Вновь война не даёт мне покоя,
Эпизодами входит в мой стих.
Может, нынче об этом не стоит –
О погибших, а надо ль о них?

На твоей горе хочу я стоять,
Работать хочу на твоей земле.
Горжусь, советская Родина-мать,
Осетия наша – в твоей семье!

Письмо сегодня принесли
От украинских пионеров:
«Мы за деревнею нашли
Солдатский памятник фанерный.