Февраль. Лютуют холода.
В узорах окна от мороза.
Звенит промёрзшая берёза...
И трескотня, и грохот льда.

Я памятью в далеком сорок пятом.
Из давних встреч, запомнившихся мне,
Отчетливее вижу встречу с братом,
Которая мне снилась на войне.

Шёл солдат к Победе
Много вёрст и дней.
В медсанбате бредил
По ночам о ней.

По училищным коридорам
Роковую разносит фразу:
– Не пришла она из дозора!
– Не вернулась лодка на базу!

Они приходят и сюда, на край земли,
Где сказочным сияньем небо щедро,
Где ночь без края, где снега и ветры
Надолго все дороги замели.

Мне снился сон, и я во сне кричу:
У самолета отстрелили лопасть,
Всё кончено, я падаю, лечу
В разверзшуюся подо мною пропасть.

Один он остался в живых после боя,
И, раненный сам, выбиваясь из сил,
В воронке, среди разбомблённого поля,
Убитых товарищей похоронил.

Под крышей – радио. Очерчен грубо
Беззубый и квадратный рот.
И на асфальт выбрасывают трубы
Свой недожеванный фокстрот.

Не там – в пустынном переулке,
Не там, где мать жила, ждала, –
В тяжелой бронзовой тужурке
Мой друг стоит среди села.

Заходит солнце за Карпаты.
Июньский день истлел, умолк.
Войной разрушенные хаты
Окутал голубой дымок.

Деревни нет – зола да печь с трубою…
Сменяют нас. Выходим мы из боя.
Мой друг убит. От горя горло сжалось.
Гляжу вокруг: как мало нас осталось…

Наша юность шагала в солдатском строю,
В окопном дыму мы мужали.
И кто из друзей спотыкался в бою –
Уже никогда не вставали.

Это мы, до последней
Запыленной колонны,
Поднимали на солнце молодые глаза.
Это плоскостью неба

А как мы фронту помогали?
Что тут ответить? Мы пахали.
А кто поменьше, те пололи
В сибирском ли, в узбекском поле.