В сорок третьем, студёной порой,
На листке он отцу нацарапал:
«Ну когда ты приедешь домой?
Мы соскучились! Слышишь, папа?..»
Слышишь, батя, тишина какая?
Под ногами жёсткий снег скрипит,
Да заря, за лесом догорая,
Все ещё никак не догорит.
И берёзка наклонила низко
Ветви над оградою стальной.
Я смотрю на мрамор обелиска,
Что взметнулся к небу над тобой…
Мчит позёмка вдоль по буераку,
Лижет склон промёрзший и крутой,
Здесь ты встал в последнюю атаку,
Синеглазый, русый, молодой.
А потом в шрапнельном урагане
За тобой пошёл стрелковый взвод,
Но земля качнулась под ногами,
И погас багровый небосвод.
Ты упал в простреленной шинели,
Задохнувшись в поле на бегу,
И в сугробе будто заалели
Хрупкие гвоздики на снегу.
Дома, у раскидистого клёна,
Все ещё печалясь и скорбя,
Старенькая бабушка Матрёна
Дверь открытой держит для тебя.
Только ты безусым лейтенантом
До сих пор стрелковый взвод ведёшь,
Оттого с тяжёлым автоматом
К нам с войны, усталый, не дойдёшь.