Горит коптилка в северной ночи,
В печной трубе протяжно воет вьюга…
Сестра и мать уснули на печи,
А мальчик в узах сладкого недуга.

Лесные просёлки,
Болотные топи,
Опёнки у пня –
Как солдаты в окопе.

Первый день моей войны –
В сорок первом, под Смоленском,
В артдивизионе Н-ском,
Вижу не со стороны.

Снова слышен вой снаряда,
Накрывающего цель.
Много дней идет осада,
Злобный зверь забился в щель.

Ах, Вера Ивановна!
Полумрак ваших комнат прохладных
И переборы гитары,
и дым папирос «Беломор».

Я упал, дотянувшись до немецкой земли,
Не дошёл до Берлина, другие дошли.
Я был ранен осколком,
Что под сердцем застыл...

Когда в ночи, войдя в избу с опаской,
Чужих детей мы нежим, не стыдясь,
Я вижу неистраченную ласку,
За годы битв скопившуюся в нас.

Кто прошёл сквозь пожары и беды,
не забудет уже никогда,
как цвела и дымилась Победа
и от пуль закипала вода.

Как будто костры постовые,
Огни ратной славы цветут!
Солдатушки – вечно живые,
Где косточки ваши гниют?

В день празднества, в час майского дождя,
в миг соловьиных просьб и повелений,
когда давно уж выросло дитя,
рождённое порой послевоенной,

Вот и отобрана ты у меня!..
Неопытен в древней науке,
Я бой проиграл, пораженье кляня,
Долгой и трудной разлуке.

В домотканой выцветшей черкеске,
Улыбаясь ясно и сурово,
Он сидит на ветерке нерезком,
Смуглый от дымка порохового.

Когда цветы побед взойдут
и я вернусь в свой край родимый,
я на колени упаду
и поклонюсь земле любимой.

В бою мой друг-однополчанин,
Вдали от дома и родни,
Был тяжело осколком ранен.
Лежал и видел, как над ним

Нет, из памяти не сотрётся
Образ мамы в военной форме,
Про прощанье славянки* поётся
На любимой мною валторне.