Опять дыханье стеснено
Погодой, падкой на морозы.
Стараюсь продышаться, но
Сквозь годы – столь простоволосы!
За разруху войну не простила.
И того не простила себе,
Что неюная глупая сила
Наследила в предсмертной судьбе.
Снисхожденья к себе не достойна:
Силюсь в землю печаль закопать
Да и веру, что жизнь обескровлена
Тем, что ей только радость под стать.
И едва ли смогу я увидеть
И понять, что сегодня почём.
Тать вдову попытался обидеть,
Оттолкнуть от кормушки плечом?!
Я не здесь – и меня не заденешь
Даже глянцем развратных газет,
Где бесценны лишь залежи денег,
Где бесценен лишь акций пакет.
Весь в венках, весь в июньских ромашках,
Сорок первый (двухтысячный?!) год,
Как ты без вести всуе пропавших
Провожаешь в последний поход?