Окопы. Дубосеково. Фигуры
солдат-богатырей на рубеже…
На скоростях летят куда-то фуры,
и многое не помнится уже.

Мы знали все: вкруг «града Ленина»
Блокада петлю распростерла.
Как раненный навылет в горло,
Дышать он лишь сквозь трубку мог –

Немецкими танками смяты посевы,
Свинцовая хлещет пурга.
Но грозное пламя народного гнева
Бушует в тылу у врага.

Сердечный друг мой пишет так:
«С войны вернусь, дожидайся меня».
Стану с войны дожидаться тебя, –
Сокруши врага, героем вернись!

Майским солнцем комната нагрета,
Теплый ветер штору приподнял.
Вынул из потертого планшета
Карту, по которой воевал.

Недосеяно, недожато,
Недодумано до конца…
У Петровых нет старшего брата,
Вырос Вовка Ершов без отца.

Словно годы, пролетели в небе птицы.
Ветер горестной свирелью не резвится.
За травою не видать ржу и копоть,
и не сразу угадать дно окопа.

Искусство позаботилось о нас,
Нарушив тишь прифронтового бора:
Вот перед нами выступает джаз
Под управленьем бравого майора.

Есть могила над Доном,
Где мой тёзка лежит,
А над ней, как и дома,
Летают стрижи.

Облака плывут над Бугом,
Плещут волны в берега.
И следим мы друг за другом –
Два смертельные врага.

А детство где? – ищи-свищи! –
Засыпано бомбёжкой…
А я в мороженые щи
Врубаюсь гнутой ложкой.

Лес в осенних подпалинах.
Лист, несущийся прочь.
В травах, наземь поваленных,
Ветер свищет всю ночь.

Вновь команда окопаться,
В этот день уж третий раз.
За лопаты снова, братцы,
А земля как на заказ.

Много разных примет у Победы...
Помню – ветер афиши полощет,
Наши вопли счастливые: «Едут!» –
Цирк вернулся на старую площадь.

Я третий год на марше,
Спешу, спешу домой.
Всё больше просит каши
Ботинок правый мой.