Я с ней вставал и засыпал,
Я с ней прошел по заграницам,
Хоть в ладанку ее не клал
И не завязывал в тряпицу;

Стоит в Якутии мороз
Воистину жестокий.
Ужели снегом вихрь занес
Поэта жар высокий?

Помнишь те ночи, дождями омытые?
Помнишь бойцов, что стонали в углах?
Лица суровые, пылью покрытые,
С отблеском боя в бессонных глазах.

Ай, базары, глаз не налюбуется:
Шашлык, шербет и пастила,
Говорит и восхищенно жмурится
Мой хороший друг Хабибула:

Тяжелый походкой – за ротою рота –
Идет через город морская пехота.
Широкие плечи, суровые лица,
К потертым бушлатам пришиты петлицы.

В наш коридор из всех квартир
Радушные выходят двери.
Живёт напротив командир
И радостным словам – не верит.

Лихих годин ожоги
забылись ли? Как знать…
О Селивёрсте Жогине
пришла пора сказать.

Нет, я не защищала Сталинград,
Я только слушала его дыханье.
Зима сорок второго. Я – солдат.
Начальник связи мне дает заданье

Кто дал названье это,
В сознанье чьем всплыло?
Живет на белом свете
Солдатское село.

Под небом суровым и нежным
Дорогой, что помнит бои
Шагает опора твоя и надежда,
Отчизна, солдаты твои.

Неизящно выстрелить правдой
в спину убегающего лжеца,
опрокинуть стол с яствами
в доме благополучного подлеца?

По мненью баб, всё будет чинно.
Достойно встретить – не пустяк.
Ведь как-никак придёт мужчина,
Хозяин дома как-никак.

Куда они шли – неизвестно.
Но знали, что шли на восток.
О лямок знамения крестные!
О пыль вековая у ног...

На позиции девушка
Провожала бойца,
Темной ночью простилася
На ступеньках крыльца.

Не пришлось мне свидеться с дедом,
фотокарточка ни при чём.
Он ушёл в сорок пятом,
победном...