Дождались отца – души не чают.
Сенокосят. Ладят костерок.
И дымит лесным пахучим чаем
Фронтовой отцовский котелок.

Эта станция – как солдатка,
что с войны не дождалась солдата.
На платформе старуха-бурятка
провожает сына, как мужа когда-то
с этой станции проводила.

Донец уже в снегах. Река недавно стала.
Замерз и тот затон, где в детстве плавал я.
Сегодня, как и встарь, под мерный гул металла
заводский дым плывет в небесные края.

Знать не могли мы ещё вчера,
Что дым боёв принесут ветра,
Слышишь, солдатская труба зовёт…
Вот и настал сегодня наш черёд.

На барже выше Сталинграда
Плывут, во сне иль наяву,
Солдаты, кони и снаряды
Плывут, – и с ними я плыву.

Опять я в теплушке. Опять по Отчизне
Несет меня ветер военных годов.
Играет судьба молодой моей жизнью,
И север и юг – мой родительский кров.

Пуля, жизнь скосившая сыновью,
Жгучей болью захлестнула мать.
Некого с надеждой и любовью
Ей теперь под кров свой ожидать!

Земля моя, не говори,
какой ты завтра ждешь зари,
когда в твоем березняке
тихонько свистнут снегири.

Мирным днём весёлый хохот детский
Будоражит середину дня.
«Т-тридцатьчетвёрку» – танк советский
Облепила в парке ребятня!

О, поле боя, поле боя!..
Воронеж. Мне двенадцать лет.
И солнце светится рябое
На змейках пулемётных лент.

…И была в огне Россия,
И пришли на помощь к ней
Сын по имени Василий,
Сын по имени Андрей.

Он к нам пришел в свой срок в Пиллау*,
Закончив ратные дела,
Еще была не бронзой слава,
А лавой огненной была.

Мелькают за окнами сосны.
Разъезды вдогонку бегут.
Как всё это сложно и просто –
Сквозь годы нас в юность везут.

…И вдруг – все очертанья резче.
А в небе, в медленном вращенье,
Синели лучевые клещи,
С заклепкой-искрой на скрещенье.

Шел обстрел, и влипали в бруствер
Молодые солдаты.
Новичков приводили в чувство
Иногда – матом.