Ещё в ушах звучат слова
О мужестве и смелости.
Чернила высохли едва
На аттестате зрелости.

Шли в атаку, как приказано, попарно.
Вдруг товарищ мой умерил бег:
Не об этот ли валун, валун коварный,
Он споткнулся и упал на красный снег?

Война мне виделась Горгоной
со змеями казахских кос.
Над нею возвышались горы,
под нею унижался город

В который раз сегодня опять
Приснилась мне умершая мать.
Она вошла в мой снежный окоп,
Она мне ладонь положила на лоб

Земляк до Вислы шёл со мной,
Наш Тёркин – славная натура!
И принял здесь последний бой.
Давно известно: пуля – дура.

Эти дети от вдовьей деревни.
Никогда им ни в чём не перечь.
Это дети от горестных, бедных,
От случайных, нерадостных встреч.

Паоло Хемпетти –
Финский мальчик – осколок войны.
Ждут тебя твои белые лебеди
На зеркальном стекле тишины.

Мины летели, пронзительно воя,
Чтобы сразить молодого бойца.
В полдень упал он под елью кривою,
Кровь отирая ладонью с лица.

Парил в небе коршун, как праздничный Бог,
Белела дорога средь желтых хлебов.
Она, полевая, коня веселила,
По мостику, бричкой гремя, проходила.

Осатанело бьет в лицо пурга.
Рассвет застрял, плутая в коловерти.
Лежим в ста метрах от траншей врага
И в четырех – от спрятавшейся смерти.

Белое кошмаром наползает.
Простынь, стены, потолок и дверь…
Это здесь нас по ночам терзает
Фронтовых увечий черный зверь.

Свет коптилки*. Слепо ходят спицы.
«Посижу. А ты, сыночек, спи».
Мама вяжет фронту рукавицы,
Вяжет фронту тёплые носки.

Отец всё реже,
Реже сходит с койки,
Чтоб выйти подышать
В осенний сад.

Кровавый бой. Бомбежка.
Привал. Разбитый лес.
Печеная картошка,
сухой деликатес.

Во мне он – метою из мет,
Я – слово им запетой песни.
Так получается, что дед –
Не одногодок, а ровесник.