«А надоело о войне, –
Сказал со мною рядом кто-то, –
Послушать о любви охота…» –
И что-то дрогнуло во мне.

Дни мужества и подвигов настали:
В опасности родные берега…
Всю силу гнева, ярости и стали
Обрушим беспощадно на врага!

Мне вспомнилась вдруг почему-то пилотка.
Красивая, в линиях плавных, пилотка.
Такая удобная эта пилотка…
Я рад, что пилотку застал.

Здесь не было прежде железных дорог.
Здесь топи кишели болотною дичью.
Охотник сквозь чащу пробиться не мог
И выстрелом стаю распугивал птичью.

Довоенные девчонки и мальчишки,
Сколько тягот вам назначено судьбой!
Оккупация, бомбёжки, гибель близких –
Поколенье, опалённое войной.

Издалека пишу тебе опять,
Мне многое хотелось бы сказать.
И хоть огонь в крови моей пылает,
Огонь в крови не в силах описать.

Герою Советского Союза Ф.В. Фоменкову
На моем столе хранится
Сбереженная с войны,
Неприметная вещица

Да, счастье было так возможно,
Была свобода так близка.
Но снова в сумраке острожном
Ствол автомата у виска.

Простился с домом на рассвете,
Обнял детишек и жену –
И прямо в ад, навстречу смерти,
Ушёл на долгую войну.

Мечтал Доржи Банзаров*: час пробьёт,
и зов свободы окрылит людей,
и сам Гэсэр** потомков призовёт
в ряды своих земных богатырей.

Читаю книгу о войне:
Я выхожу из окружения,
И все орудия по мне
Палят, к лафетам отпружинивая.

Солдаты остаются на войне.
Помимо воли.
Памятливым сердцем.
И никуда от этого не деться...

В тылу врага мы бьемся непреклонно.
Повсюду наши зоркие посты.
Взлетают к небу вражьи эшелоны,
Пылают склады, рушатся мосты.

Неужто жил я в сорок первом?
Неужто выжил на войне?
Она и ныне бьёт по нервам
И отзывается во мне.

Идет комбайн по танковому следу,
Берлинцы стоя слушают наш гимн,
И слово долгожданное «Победа»
Вдруг с именем сливается твоим.