Пели бабы песню на гумне:
«Расцветали яблони и груши…»
И вздыхали веялки всё глуше
В зябкой предрассветной тишине...
Мы к погонам привыкали не в строю,
Мы к погонам привыкали по вагонам,
Кипятком и сухарём давясь солёным,
Пацанами шли в солдатскую семью.
Лучшим праздником казалась тишина,
И подарка было большего не надо,
Чем нечаянный осколок рафинада,
Что протянет ненароком старшина.
Всем делились с нами, только не судьбой…
Время напрочь смыло станции и даты,
Но забыть ли мне, забыть ли, как солдаты –
В полном смысле – прикрывали нас собой?!
Под бомбёжками шальными по ночам,
Ничего ещё не зная про уставы,
Покидая опустевшие составы,
Мы в кюветах жались к их большим плечам.
А потом, когда и мне пришла пора
Отходить своё в морских тревожных далях,
Грудь четвёртого, грудь боцмана в медалях
Возвышалась справа, как Сапун-гора.
Нынче много на планете тишины,
Нынче новое в погонах поколенье,
Но ведём своё мы летоисчисленье
Не от дней рождений наших – от войны…