Я, право, не уверен, что сумеем
Ответить точно на такой вопрос:
Явись к нацистам божий сын Христос,
Как бы они расправились с евреем?

С победой из Берлина эшелон
Пришел в Россию, счастьем переполнен.
Солдат в ночи выходит на перрон,
Но ярче полдня праздничная полночь.

Да простит меня совесть
За ночей кутерьму.
Вынес памяти поезд
К огоньку твоему.

Хотя сто раз я видел смерть без грима
И падал сам, войною сбитый с ног,
Победа мне была необходима –
Я без нее на свете жить не мог.

Ночь отошла, издерганная боем,
Утихли канонада, минный визг.
И над слепым, осунувшимся полем
Катился солнца пулеметный диск.

Сквозь дымы и пожарища адские
Всё летят по просторам страны
Треугольные письма солдатские −
Журавлиное счастье войны.

Ты подрастешь, но ты запомнишь, дочка,
Как был мороз в тот странный год суров,
Как неба колыхалась оболочка
Вся в голубых пучках прожекторов

Упал солдат. Он не дошёл до цели,
Но, раненный, он всё ж пополз туда,
Где взрывом перебило провода,
Где в снег от боли две сосны осели.

Настало время, мой калам*, отныне стань острей меча!
Настало время, песнь моя, рази и бей, гремя, как гром,
Чтобы грозой настичь врага, чтоб уничтожить палача,
Чтобы засох его арык и чтобы рухнул вражий дом.

Ты свети, мой фитилек,
Маленькое солнце,
Чтоб тебя найти не мог
Часовой в оконце.

Судьба ли так заботлива была,
Дорога ль оказала мне услугу,
Когда меня случайно привела
К лежащему у этой речки лугу?

Подошел я к низенькой калитке.
Детвора копается в песке.
«А в войну стояли тут зенитки» –
Написать бы надо на доске.

На востоке стрелы золотые
Солнце посылает в небеса.
Горы – как колчаны расписные,
И все громче птичьи голоса.

История – не летопись парадов.
В дни траура, в минуты торжества –
Нет, не спешит она вручить награду –
На славу и бессмертие права.

Я помню ночь – победный сорок пятый,
Вбежал в казарму ротный старшина
И закричал: «Подъем! Вставай, ребята!
Довольно спать, закончилась война!»