Он падал из дымящегося зноя,
Стремительно теряя высоту:
Он весело охотился за мною,
Из всех стволов дырявя пустоту.

Отдав поклон больнице, и палате,
И медсестре, отнянчившей меня,
Пришел я вновь на линию огня,
Где льется кровь моих отважных братьев.

Фильм хроникальный о войне
Что нового расскажет мне
Про артобстрелы, перестрелки,
О мощи танковых атак?

Деревня – родина в сто домов, в сто дымов,
В пятьдесят бород и седых голов,
В триста косынок и картузов,
В пятьсот пар озорных глаз...

Курганы Славы, обелиски,
Дыханье Вечного огня...
Далёкое сроднилось с близким
Во имя завтрашнего дня.

Мой трамвай,
С довоенной ещё остановкой,
С подвесными ремнями,
сигнальной верёвкой...

Не израненный и не калека,
И собою доволен вполне.
Но присмотришься – тень человека.
Человек на прошедшей войне.

…Вместо голых чувств приходит мудрость –
жизнь ни в чем не терпит пустоты.
И в одно обыденное утро
по-иному мир увидел ты.

До сих пор в груди печаль не тает
Ледышкóм тяжёлого свинца.
Даже ветер на земле не знает,
Где могила моего отца.

Горем караулится
(Встань да посмотри!)
Харьковская улица,*
Номер дома 3.

Распласталась пашня ровно,
Вороным-ворона…
Ну, шагай, моя корова,
Борони, борона!

На кромке переднего края,
лишь крикнуть успевший: «Вперед!»,
он знает, что он умирает,
не верит, что насмерть умрет.

От бега задохнувшийся связной –
пот по щекам, кривые брови взмокли.
А солнце катится. И дышит бой,
И офицер в кустарнике с биноклем.

Я запомнил войну:
Как былинка сухой,
Я тринадцати лет ходил за сохой,
Я с солдатками хлеб до зари убирал.

Милы вы, осенние тропки
В смоленских привольных лесах.
Холмы мне напомнили сопки,
И та же лазурь в небесах.