Вдали блестит полоска плеса,
За ней – прибрежный косогор.
Вагон качает, и колеса
Ведут ритмичный перебор.

Капитан Попов, конечно же, с земли уже ушел, столь бренной.
Хорошо, что молодыми мы расстались в дни кромешные войны…
И случайно мне он вспомнился, один во всей Вселенной!
А ведь мы с ним даже не были друг в друга влюблены.

Чтоб наша жизнь была крепка,
Зерном чувалы пятило,
Покоя не давай рукам,
Работай втрое, впятеро.

Я знаю тихий небосклон.
Войны не знаю. Так откуда
Вдруг чудится – ещё секунда,
И твой отходит эшелон?!

Был хлеб с полынью пополам
И со слезами вместо соли.
Родимый край, ты знаешь сам
Про детство зимнее, босое.

Кресты и гранитные стелы,
Часовни простой куполок.
Немецкая строгость,
А в целом –
Уютный вполне уголок.

В том довоенном, давнем, до,
уже как будто допотопном,
всё было музыкою: топнем –
и раздаётся сразу: до-о-о...

В маленьких конвертах белые листочки,
А в листочки вложены радость и тоска.
Хорошо знакомые бисерные строчки –
Их вписала бережно милая рука.

Враги сожгли родную хату,
Сгубили всю его семью.
Куда ж теперь идти солдату,
Кому нести печаль свою?

Когда, забыв присягу, повернули
В бою два автоматчика назад,
Догнали их две маленькие пули –
Всегда стрелял без промаха комбат.

Взорвался фейерверк над школой
Июньской ночью выпускной,
А прадед вздрогнул, вспомнил «Фойер!»*,
И душу обожгло войной.

Часто смерти в глаза
Мы умели взглянуть.
И ничто нас назад
Не могло повернуть.

Без боли колет воздух туя.
Береза бело-золотая,
Сама себя живописуя,
Пылает, блещет, облетая.

Четыре года фронт,
Где только шаг от смерти.
Отец исколесил
Несчитано дорог...

И вот опять мне слышится вдали
Зловещая мелодия войны –
Гудение тревожное земли
И грохот развороченной стены