Немало лет мне душу жжёт
Та песня, всем знакомая.
Она и нынче нас зовёт:
«Вставай, страна огромная!»...

Сигнал тревоги
над страной.
Подкрался враг,
Как вор ночной.

Третьи сутки тащил эшелон
В тыл куда-то больного парнишку.
Паровоз так дышал тяжело,
Словно был он измучен одышкой.

Одни бежали от войны,
Свою спасая шкуру,
Другие рвались на войну,
По мненью первых, – сдуру.

Ах, перроны войны!
До сих пор вы ночами
Тревожите сны…
Неуютный перрон.

Лишь светлый вечер синевою
Коснётся улиц на ходу –
Я, как мальчишка, над Невою
Салюта праздничного жду.

Над бурным морем Северным
Сражались истребители,
Стальные ястреба,
В свинцовом ливне веерном

…И была у меня Москва.
И была у меня Россия.
И была моя мать жива,
И красиво траву косила.

Сейчас, не очень далеко от нас,
идет такое дикое кровопролитье,
что мы не смотрим друг другу в глаза.
У всех – геморроидальный цвет лица.

В солдатских шинелях по зову военного дня
Они уходили с прощального школьного бала.
Всего десять вёсен от них отделяли меня…
Потом оказалось – нас целая жизнь разделяла.

Шел сорок пятый год в зарницах.
Бомбежка. Фланговый удар…
Полз по земле Аустерлица
Ко мне с бинтами санитар.

Позабыл и дом родной, и детство,
Но ржаные помню калачи
И само торжественное действо
Около растопленной печи.

Меня мальчишкой малым обокрали...
Стояли дни суровы и горьки.
Оставив семьи в горе и печали,
В военкоматы шли призывники.

Стихи! Они пришли ко мне
В солдатском ватнике, в огне.
Пришли, все сны мои поправ,
С траншей, санбатов, переправ.

Он по плечо мальчишке-первоклашке,
Его война урезала на треть,
Но он смеётся, в клетчатой рубашке,
И пьёт вино, и начинает петь!