Все стихи

Три старших брата было у меня...
От них остались только имена.
Остались три портрета на стене –
Убиты братья на большой войне.

В конторе колхоза «Победа»
Глядят на меня со стены
Успехов и планов два стенда
И стенд «Ветераны войны».

Расскажи-ка, песенка-подруга,
Как дерутся с черною ордой
Три танкиста, три веселых друга –
Экипаж машины боевой.

Вокруг белым-бело,
Так чисто, пусто так.
Зима? Нет, не зима.
Светло, а снега нет.

Гляжу на давнишнее фото:
Подтянутый, бравый, худой,
Снимавшийся в маршевой роте, –
Какой же я был молодой!

Февральские лужи – во льду, как в стекле,
Поземка метет по венгерской земле.
Слышна пулеметная скороговорка.
Железной походкой здесь битва прошла

Трижды крикнет
Петух во всё горло –
И забрезжит
В трёх окнах рассвет...

Фотокарточка хранится
С довоенных лет.
На счастливых этих лицах
Негасимый свет.

То утро поднялось в горячей крови и в огне,
И враг перешел рубежи на тяжелой броне.
И голос Отчизны на битву, на подвиг призвал.
И громом железным откликнулся тотчас Урал:

Их привели сюда зимой студеной,
Тогда же клятва прозвучала их,
Что вырвутся из вражьего полона,
Чтоб по лесам добраться до своих.

Бьет по крылу мятущееся пламя.
И песню об отчизне экипаж
В последний раз поет под облаками,
Последний сделан в высоте вираж.

Я к ним подойду. Одеялом укрою,
О чём-то скажу, но они не услышат.
Спрошу – не ответят… А в комнате – трое.
Нас в комнате трое, но двое не дышат.

Игры мы не выбирали:
В прятки, салки, городки
Тридцать лет назад играли
Одногодки-пареньки.

Зенитным скошенный снарядом,
По-лягушачьи, на живот,
На луг с деревней нашей рядом
Упал немецкий самолёт.

Там, где хмурые кедры-молчальники
Озаряет закатный пожар,
Колдовал я, бывало, над чайником,
Золотистый готовя нектар.

Там, в Берлине, когда уезжал,
Подарила товарищу рота
С тёмной надписью светлый кинжал.
«С нами бог!» – перевёл ему кто-то.

Нас гармошка немецкая ссорила.
Так на ней серебрился оклад!
Мы гармошку губную мусолили,
Как детишки теперь шоколад.

Как богато мы, нищие, жили!
Ты почти что босой – всё равно!
Для тебя – Тито Гобби* и Джильи**,
Красота и Аиды***, и Джильды****.

В вечернем сумраке на бак,
Зимой в добротном полушубке,
Я выхожу зажечь табак
Своей видавшей виды трубки.