КОЛЫБЕЛЬНАЯ 1942 ГОДА
Ты расти большая
И не унывай,
Кукла дорогая,
Баю-баю-бай.
Без тебя растёт трава бесстрашно,
Шелестят леса своей листвой.
Знаю, что и ты был здесь обласкан
Этой скромной северной землёй.
Как всегда, неслышно, невесомо
Остановит ливень тёплый бег,
Над твоим родимым старым домом
Светится черёмуха, как снег.
Мать твоя хранит твою рубашку,
Жёлтый бланок, маленький листок,
«Что такое «без вести пропавший?» –
Спросит вдруг, поправив свой платок.
«Может быть, – отвечу ей печально, –
Под чужой фамильей погребён,
В иностранном городе Варшаве
Под небесный колокольный звон?
Может быть...» Она вдруг перебила:
«Мне вчера приснился страшный сон,
Будто снова сына я родила,
И опять пропал без вести он.
И опять приносит жёлтый бланок
Почтальонша Нина… И опять –
"Без вести пропал под Ленинградом" –
Надо мне сквозь слёзы прочитать».
И тогда я ей сказал негромко –
Вырвалось невольно у меня:
«Может, сын твой – у стены Кремлёвской,
У того, у Вечного огня?»
Глянула она мне прямо в душу:
«За слова твои тебе поклон.
Ты прости, сынок, меня, старуху.
Может быть, на самом деле он?»